Неточные совпадения
— Господин
учитель… — с усилием выговорил он среди общей тишины. Веки у молодого
учителя дрогнули под очками, лицо все покраснело. Напряжение в классе достигло
высшего предела.
Сочинение это произвело, как и надо ожидать, страшное действие… Инспектор-учитель показал его директору; тот — жене; жена велела выгнать Павла из гимназии. Директор, очень добрый в сущности человек, поручил это исполнить зятю. Тот, собрав совет
учителей и бледный, с дрожащими руками, прочел ареопагу [Ареопаг —
высший уголовный суд в древних Афинах, в котором заседали
высшие сановники.] злокачественное сочинение;
учителя, которые были помоложе, потупили головы, а отец Никита произнес, хохоча себе под нос...
По временам они вступали на почву
высших общечеловеческих интересов, спорили о различных утопиях, которые излагал Семигоров, и, к удивлению, Ольга на этой почве опозналась гораздо быстрее и даже почувствовала себя тверже своего
учителя.
Когда управа приступила к открытию училищ, дело осложнилось еще более. В среде
учителей и учительниц уже сплошь появлялись нераскаянные сердца, которые, в
высшей мере, озабочивали администрацию. Приглашения следовали за приглашениями, исчезновения за исчезновениями. По-видимому, программа была начертана заранее и приводилась в исполнение неукоснительно.
Естественно, что ни у кого не являлось охоты ни учиться, ни быть
учителем, тем более что ученье не вознаграждалось никакими преимуществами, а
учителя даже чинов не получали и должны были непременно прослужить в своей должности преподавателя в
высших классах не менее 23, а в низших не менее 36 лет, для того чтобы получить чин коллежского асессора и выйти в отставку без всякой пенсии.
Между слушателями Фукса был один студент, Василий Тимьянский [Тимьянский Василий Ильич (род. в 1791 г.) — впоследствии профессор естественной истории и ботаники Казанского университета.], который и прежде охотнее всех нас занимался языками, не только французским и немецким, но и латинским, за что и был он всегда любимцем бывшего у нас в
высших классах в гимназии преподавателя этих языков,
учителя Эриха.
После казенной квартиры, охваченная впечатлениями света, пестроты, музыки, шума, Аня окинула взглядом залу и подумала: «Ах, как хорошо!» — и сразу отличила в толпе всех своих знакомых, всех, кого она раньше встречала на вечерах или на гуляньях, всех этих офицеров,
учителей, адвокатов, чиновников, помещиков, его сиятельство, Артынова и дам
высшего общества, разодетых, сильно декольтированных, красивых и безобразных, которые уже занимали свои позиции в избушках и павильонах благотворительного базара, чтобы начать торговлю в пользу бедных.
Нас с детства наши кровные родные старались приучить к мысли о нашем ничтожестве, о нашей полной зависимости от взгляда
учителя, гувернера, и вообще всякого
высшего по положению лица.
Два сына Александра Федорыча тоже дома воспитывались — целый флигель наполнен был их гувернерами и разного рода
учителями, от
высшей математики до верховой езды и фехтованья.
А поняв это, должны будут искать и вырабатывать ту новую форму современной драмы, той драмы, которая будет служить уяснением и утверждением в людях
высшей ступени религиозного сознания; а во-вторых, потому, что люди, освободившись от этого гипноза, поймут, что ничтожные и безнравственные произведения Шекспира и его подражателей, имеющие целью только развлечение и забаву зрителей, никак не могут быть
учителями жизни и что учение о жизни, покуда нет настоящей религиозной драмы, надо искать в других источниках.
Да как же и не быть этому в нашем мире, когда прямо признавалось и признается теми, которые считаются
учителями других, что
высшее совершенство отдельного человека есть всестороннее развитие утонченных потребностей его личности, что благо масс в том, чтобы у них было много потребностей и они могли бы удовлетворять их, что благо людей состоит в удовлетворении их потребностей.
Вся иерархия умственного труда от
высших представителей духовного творчества до самых скромных представителей трудовой интеллигенции, вроде народных
учителей, отвергается с злобным чувством.